Возможно, не стоило идти сюда. В голове постоянно повторялась одна и та же фраза "Мел, давай не будем", но нет же, будем! Еще как будем! МНе очень нравится наше Королевство, но оно на столько обширное, что большинство его окрестностей остаются до сих пор загадкой для жителей. Разве что, может, для обитателей ближайших деревень, но с ними мне не посчастливилось встретиться. И слава богам. Именно сейчас мне крайне не хотелось бы никого видеть. Чрезмерный испуг - в лучшем случае. Темень непроглядная, а я - самая смелая - бросаю сама же себе вызов. Вот кто меня сюда вообще звал? Что за тяга к приключениям? Кому надо это, Мел? Сейчас провалишься куда-нибудь и поминай, как звали. И с этими словами моя нога благополучно съезжает с очередного бугра, покрытого влажной растительностью, задевая и протянув за собой другую. Падать было не приятно, но вполне ожидаемо, так что не больно. Прикусив губу, я стараюсь встать на ноги максимально аккуратно, чтобы не испачкаться еще больше, но подмечаю, что дизайнерские штаны от Эви уже изрядно попорчены. Она мне этого не простит... Хотя, учитывая, что впереди еще небольшой пролесок из кустов, окутанных шипами, кажется, что я изувечу сегодня свой наряд целиком. Только бы успеть вернуться до пробуждения подруги. Хотя бы хватит времени на то, чтобы придумать, что такого ей наплести, чтобы та не держала обиду.
Эви - моя лучшая подруга с самого детства. Не смотря на огромную череду трудностей в нашей жизни мы все равно остались вместе и друг за друга горой. Не то, чтобы я прям таки умела дружить, но за эту девочку я готова стать кем угодно. Хоть второй моей матушкой, которой и без того много. Кстати, я покормила ее? Нет, не могла забыть. Точно покормила. К слову, моя дорогая матушка на данный момент проживает в небольшом террариуме и она...ящерка. Самая настоящая ящерка. Не то, чтобы я была особо против, ведь мать так яро хотела завладеть волшебной палочкой, но все таки это кощунство, как мне кажется. Она никогда бы не причинила столько вреда, сколько ей приписывают. Да, сделала она много и далеко не хорошего как для самой себя, так и для Королевств, но все таки... Нельзя же лишать ребенка ее единственной родни. Так, меня понесло опять не туда. Надо бы все таки собраться с мыслями и двигаться дальше.
Когда очередная ветка своими шипами пыталась остановить меня, пришлось изрядно попотеть, чтобы выбраться из этих пут. Я очень хорошо вижу в темноте, но это не помешало мне умудриться запутаться в ветках окончательно. Благо, уже на выходе из этого леса, если его вообще можно так назвать. Да, я была более, чем уверена, что такая густота и опасность колких веток здесь не с проста. Очередная попытка Феи Крестной уберечь жителей Королевства от неприятностей извне. Только вот способ какой-то не очень надежный. Мне стоило усилий, но я все таки достигла цели. А целью моей являлось посмотреть на одно мифическое озеро, о котором феи только перешептываются. Говорят, что оно расположено в самой чаще этого леса, и вот я уже на пол пути...ближе...ближе....Бинго!
Совсем небольшое озерце больше смахивающее на лужу, нежели полноценный водоем. В потемках оно выглядело куда более зловеще, нежели его описывали. Почему я пошла сюда одна? А кто его знает, что может произойти. Зачем мне подвергать опасности своих близких? Тем более Эви, которой я все равно потом и без того все расскажу. Надеюсь, она не будет на меня сильно злиться за то, что я не рассказала ей обо всем этом сразу.
- Эй... - практически шепотом. Но нет, ответов не последовало. Даже водная гладь не колыхнулась. Казалось, что это место абсолютно из другого мира, не относящееся к нашему Королевству. Видимо, Фея Крестная на славу постаралась, чтобы максимально отделить его от жителей. И впрямь, поблизости нет деревень, а замок стоит в трех часах езды отсюда. Не миновать взбучку, если кто-нибудь узнает о моем нахождении здесь еще и в столь поздний час... Да еще и коня увела. Какая ж я плохая, оказывается. Могу поспорить, кто-нибудь обязательно выдаст что-то по типу "вся в мать". Они это любят.
Присев подле глади, я попробовала коснуться воды рукой. Обычно вода отзывается на прикосновение, но только не эта. Обычно круги ходят по воде, но не здесь. Что-то с этим озером было явно не так, но что? И почему озеро, если это какой-то маломальский пруд? Тишина... Такая зловещая. Обычно я привыкла слышать хоть какие-то звуки, доносящиеся от различных существ - будь то насекомых или же волшебных, маленьких, ведущих свою маленькую жизнь. Здесь же ничего. Абсолютно. Полнейшая, пугающая до озноба тишина. Я оглядываюсь - позади никого, впереди темнота, сквозь которую проглядываются все те же острые ветви. Не известно, что по ту сторону леса, но мне уже точно не хотелось это узнавать.
- Что же в тебе такого... - я не отводила взгляда от озера, продолжая осматривать в нем свое отражение, пока оно...не размылось и не пропало. Теперь на водной глади я не вижу ничего! Абсолютно ничего! Такое вообще возможно? Вновь касаюсь воды, а она колышется, тоже странно реагируя на касание. Не так, как до этого, но тоже не обычно. Пытаясь разглядеть в маленьких волнах свое размытое отражение, я умудряюсь нырнуть в это болотце с головой и понимаю, что оно чертовски глубокое! Далее паника, страх, попытки выбраться наверх, всплыть, но что-то словно удерживает меня. Над поверхностью воды что-то очень ярко светиться, а потом гаснет. Вновь свет, и я опять ничего не вижу. Зато неведомая сила, которая так упорно удерживала меня под водой, словно освобождает и даже подталкивает вверх. Разумеется, я ни на долю секунды не сопротивляюсь и выныриваю, жадно глотая воздух. К такому жизнь меня не готовила...

В более неловкую и сложную ситуацию, я не попадала никогда в своей жизни. И хотя одна часть меня радовалась и все порывалась прыгать от счастья и вешаться на людей вокруг, другой хотелось забраться в темный и теплый угол, чтобы никто не трогал, и заплакать. Или закричать и что-нибудь сломать. Как такое могло получиться? Нет, теоретическую сторону данного вопроса я знала, чай не пять лет. Но все же поверить в этот факт было сложно. Я и... беременна. Мне всегда казалось, что это две вещи строго противоположные друг другу. Это ведь не могут быть главы моей истории. Я даже не думала, что могу, после всего, через что я прошла. Вообще всегда считала, да и сама относилась к беременным, как к слабоумным. Типа, нормальный человек до такого нелепого состояния не дойдет. А оно вот как получается.
В это действительно сложно было поверить. Поначалу все списывалось на отравление испорченной едой, усталость и даже болезнь. Очевидного никто не замечал. Такая мысль в принципе даже никому не приходила в голову. Но дни складывались в недели, а мне легче не становилось, и любые запахи воспринимались особенно остро и иногда даже вызывали тошноту. Я заперлась в своей комнате и входить позволяла только Рейвен и Эрику, так как не хотела, чтобы меня видели в таком состоянии. В конце концов, Рейвен не выдержала. Она силой заставила меня встать с постели и силой же потащила к врачу, заявив, что так больше продолжаться не может. Уж не знаю, как ей это удалось, и чей облик она там приняла, но перед ней едва ли не на коленях ходили. Осмотр, взятие анализов, еще какие-то испытания, и вот через пару часов я смотрю в омерзительно-счастливое лицо доктора, которая сжимает в руке папку с моей "историей болезни". Приторно-сахарным голосом, мне сразу же захотелось ей хорошенько врезать, доктор Линн сообщает мне радостные новости. Я абсолютно здорова, вот только немножко так беременна. Какое счастье, что я сидела, иначе совершенно точно упала бы прям там, где стояла. Врач продолжает что-то говорить все тем же раздражающим голосом, что у меня все идет просто замечательно, ребенок развивается нормально, прописывает мне какие-то витамины, велит больше гулять на свежем воздухе, но я слышу ее словно сквозь вату. У меня внутри — ребенок, живое существо. Мой и Эрика ребенок. Как не сойти с ума?
Или может быть я уже давно сошла, кто знает. Забираю из рук врача какие-то бумаги, рецепты, рекомендации и машинально киваю на все ее слова. Я не слышу, что она мне говорит. Я хочу как можно скорее, оказаться как можно дальше от нее. На негнущихся ногах покидаю кабинет, и сразу же оказываюсь в руках Рейвен, которая все это время терпеливо меня ожидала в приемной. Думаю, что кофе с коньяком ее ожидание несколько скрасил. Хоть кто-то счастлив. Даркхолм улыбается, как довольный кот, когда видит меня, и я понимаю, что она откуда-то уже все знает. Впрочем, удивления нет, это Рейвен. Дальше все происходило как в тумане, к счастью, мне не пришлось ничего особенного делать. Чешуйчатая взяла все на себя. Она даже была так добра, сарказм, что купила мне необходимые лекарства, и по пути домой завезла в какой-то ресторан и заставила что-то поесть. Как ни странно, еда прижилась. Видимо, маленький тиран, который живет у меня в животе, добился своей цели. Он привлек мое внимание, заявил о себе. И теперь я знала. Вот только лучше бы это была какая-нибудь редкая Южно-Африканская зараза. Или кишечный грипп.
Конечно, шила в мешке не утаишь. Сначала я, под угрозой того, что если я этого не сделаю, то это сделает Даркхолм, рассказала все Эрику, чувствуя себя при этом глупой, несовершеннолетней дурочкой, которая банально залетела. Я боялась его реакции так, что искусала изнутри щеку до крови, а следы от ногтей не проходили около получаса, так сильно я впивалась в кожу ладоней. Но он меня приятно удивил, правда осознала я это только через какое-то время.
И хотя изначально знали только мы трое, буквально через неделю, об этом знали уже все. И все вдруг решили, что я стала стеклянной, вызывая у меня желание кому-нибудь что-нибудь сломать. Я не слабая, я вполне в состоянии сама донести чашку/книгу/пакет. Но апогеем стал, конечно, запрет выходить за пределы территории Братства. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы доказать, что я не рассыплюсь от порыва ветра и что я, черт возьми, в состоянии постоять за себя. Мне пришлось кое-кого покалечить для этого, но они сами виноваты. И лишь после этого они успокоились.
Постепенно, я смирилась, даже стала сама в нетерпении ожидать появления ребенка, хотя все происходящее все равно воспринималось пока как-то нечто иллюзорное, эфемерное. Одно могу сказать точно, я расстроюсь, если это в итоге окажется сном. А если это все же сон, то не будите меня.

Но кое-что все же омрачало ожидание и предвкушение, оставляя горькое послевкусие. Я не могла набраться храбрости, чтобы сообщить Петру, потому что не могла представить, как он на это отреагирует. Брат кажется все еще считал меня семилетней. Он даже не знал, что я, как бы это сказать, "встречаюсь" [фу, ненавижу это слово] с Эриком Леншерром, который долгое время был с Людьми-Икс по разные стороны баррикад. А Колосс верный ученик Ксавьера. Все очень плохо. Но он все же имел право знать, ведь речь идет об их семье. Они так давно остались совсем одни. День Икс был назначен. Нейтральная территория, очень хороший ресторан. Через Рейвен мы договорились, что по максимуму железные вещи будут убраны из комнаты, которую мы забронировали. Я бы предпочла сообщать такие вещи в вовсе в оббитой поролоном изолированной комнаты. Лорна говорит, что я преувеличиваю, но давайте спишем все на гормоны. Я беременная, мне все можно. Теперь я говорю эту фразу спокойно, не дергаясь и не хихикая нервно.
Мы никуда не едем! — с этой фразы началось утро. Эрик кажется закатил глаза и продолжил собираться, прекрасно зная, что через пять минут я передумаю. А через пятнадцать передумаю еще раз. Мне нельзя доверять принимать решения, потому что настроение скачет, как резиновый мячик. Любовь и правда зла. А Эрик, вероятно, капитально испортил себе карму какими-то прошлыми действиями, раз уж ему досталась такая вот я. Хотя, хорошим знаком, наверное, было то, что он не жаловался, не пытался убежать, сменить имя и даже не предпринимал попытки убить меня.
В течение всего дня, до назначенной встречи я успешно себя накручивала, представляя самые ужасные сценарии того, как пройдет сегодняшняя встреча. Сама ты параноик, Рейвен, отойди. Живот скучивало нехорошее предчувствие, которое мешало нормально соображать. Пока Леншерр не велел мне глубоко дышать и считать до десяти. Взгляд его стальных глаз отчего-то успокоил меня, пусть кто-то и говорит, что они холодные и что он не умеет испытывать нормальных человеческих эмоций. Что же, тоже самое говорят и про меня. Я успокоилась настолько, что даже смогла перенести нас обоих в ресторан, прям ко входу, напугав швейцара. Но видимо, ему платят очень хорошо, поэтому он не показал своего удивления или страха. Бесстрастным голосом он спросил номер брони, а после проводил нас в кабинет. Петр еще не пришел, оставляя мне больше времени на то, чтобы есть себя живьем.
Обещай не делать глупостей, если что, — серьезно смотрю на Эрика, накрывая его руку своей, когда мы остались вдвоем и устроились за столом, — Он все же мой брат, — улыбаюсь уголками губ и беру в руки бокал с водой.
Все ведь просто должно быть хорошо? Правда? Хотя бы раз в моей чертовой жизни.

Став хевдингом своей общины, мне ничего не оставалось, как держать все под контролем. Абсолютно все и каждого. Но себе получалось чрезвычайно тяжко, так как обида, ярость, горесть пожирали изнутри, обгладывая каждую кость, перегрызая каждую вену. До кома в горле я ненавидел каждого из них — тех, кто в одночасье лишил и меня, и моих людей правителя, своего Царя. Каждый из моих людей старались поддержать всеми возможными образами, начиная от эля и заканчивая женщинами, но даже в последних я не находил утешения в тот момент, когда все же первое помогало забыться. Но сидеть на одном месте и погружаться в уныние, заливаться слезами было недопустимо для хердвинга, посему мне было необходимо двигаться вперед, развивать свою общину, да и к тому же забрать жизнь у того, кто сотворил это с моей семьей. У викингов никогда не бывает все на столько просто, на сколько думают те, "современные" люди, носящие свои ушитые алмазами одеяния и посыпанные золотой пылью. Наш народ в разы сложнее по устрою, чем их — кукольное царство, где всеми и каждым заправляет один, дергающий за длинные тонкие веревки. Отвратительный люд, который я никогда не признавал и точно не признаю. Может быть поэтому мне до сих пор и не приходилось щадить рабов с "большой земли". Жадно, хладнокровно я разрывал их плоть своим закаленным мечом, не оставляя и шанса на жизнь, шанса на вздох. Я ненавидел их. Я их чертовски ненавидел.
По истечению последнего тинга, было принято решение — двигаться на северо-запад, ведь именно там красовались новые земли, которыми владели ненавистные мне до сей поры ироды. Кем бы они не считали меня, моя злоба куда крепче их подозрений. Всяк бок о бок со мной стоящий, выставил меч в сторону новых земель и поклялся, что будет сражаться до последнего вздоха. Они рады отдать жизнь за своего хевдинга, но мне крайне бы не хотелось, чтобы это все же случилось. Судьба — штука страшная и непостижимая. Достаточно того, что я всецело убежден в верности своих людей и в твердости, правоте их слова. А они всецело доверяют мне.
Путь предстоял не близкий. Каково расстояние до новых земель — одним Богам известно, но я был уверен, что мы достигнем своей цели и отвоюем эти земли. За одно я выведаю, кто есть тот смельчак, натравивший волков на мою семью. И он будет убит. Своей честью, своим долгом клянусь, что разобью этого чужака! Он будет корчиться в агонии, захлебываться собственной кровью, которая будет обволакивать его лицо, шею, грудь. Он захлебнется от ее обилия. Я сделаю так, что все, кто ему дорог, будут страдать. Они будут смотреть, как он дохнет, а после отправятся за ним. И мне абсолютно все равно, если даже среди них окажутся дети. В этом плане у меня нет запретов. Его дети будут страдать абсолютно так же, как страдала моя новорожденная сестренка. Я вспорю им брюхо, выколю глаза. Они будут орать, а я буду заливаться смехом. Смехом победителя.
— Привал, — отчеканил я, и войны принялись сооружать себе места для сна, хрупкие травяные покрывала и лежанки. Некоторые из них захватили шкуры животных в избытке, дабы пресечь вариант с переохлаждением, ибо скандинавские ночи необычайно холодные. Время близилось к полуночи. Я сложил оружие подле разгорающегося костра. Мужики о чем-то между собой вели беседу. С несколько часов назад по пути через окраину леса было убито порядком пяти мясистых кабанов, посему я не переживал о том, что моим людям нечего будет есть. Все шло, как по маслу. До новых земель оставалось менее суток пути, если верить указателям. Если же мы выдвинемся утром, то к ночи будем на месте, из чего следует, что приведем их врасплох. Это всегда играло на руку.
За спиной раздался хлопок, я резко обернулся и заметил у одного из моих воинов несколько бурдюков, наполненных до горла элем и пивом. Он сделал глубокий глоток и направил тару сидящему рядом. Один из я забрал у него себе целиком, воины не противились. Они понимали всю суть нашего похода, они хотели мне помочь, они прекрасно осознавали ту горечь, которая терзает меня изнутри. И лучшего лекарства, чем эль так же не знали. Правда лишь, добрая часть моих людей предпочитали поиздеваться над рабынями, я же в свою очередь отдавал предпочтение всему и сразу. Раз уж женщин здесь не было, оставался только один вариант — пить.
В памяти отложилось небольшое озеро в чаще, которую мы проходили. Я видел его мельком, не придавая значения, но сейчас... Из-за горячего напитка, который обволок мое горло и словно окутал изнутри, захотелось почувствовать прохладу на коже. Может быть даже насытится леденящим холодом озерной, застоялой воды. Именно поэтому я и направился к водоему, мельком казавшемуся мне огромным. Все же это озеро предстало передо мной небольшим, даже слишком маленьким для такого обширного понятия. Различные растения окутали его, ветки загораживали воду от чужого глаза. Словно в этом лесу есть свои законы, свои правила, а вода здесь — священна. Наверняка лесное Божество охраняет местную воду, ибо питает ею свои владения. Одеяние быстро пало ниц, хоть и кажется порой, что избавиться от него невероятно сложно. Я бы даже сказал, что сложность возникает у женщин, но уж точно не у носителя подобного.
Пока я освобождал свое тело от шкур и доспехов, позади послышалось что-то, напоминающее прошмыгнувшего зверька через кусты. Мне не показалось это странным, ибо в этих краях частенько можно встретить живое существо. Самых разных мастей и пород, а оружие, к слову, у меня всегда с собой. По крайней мере кистень.
— Кто ты?
Этот вопрос возник сам по себе. Он был совершенно ожидаем по крайней мере той, которая предстала предо мной. Совершенно нагая, необычайно прекрасная девушка с яркими, как огонь, глазами и трепещущими губами. Скорее от холода, нежели от чего-то другого. Я никогда не смыслил в романтике должным образом, как это делают люди с новой земли.
— И что ты здесь делаешь? — сменив тон на более грубый, потянулся за кистенью. Цепи негромко лязгнули, и я вновь уставился на девушку. Она молода, прекрасна, черт возьми божественна, но вопросов только два, и я их озвучил. Что она может делать здесь, в этом диком, опасном лесу посреди кромешной тьмы будучи абсолютно нагой? Искать приключений? Тогда как дикий зверь еще не разорвал ее, ведь в этих лесах он в обилии? Или же она, завидев могучих мужчин, захотела приключений иного рода? Мой внутренний голос будто зарычал от восторга, завидев точеные женские прелести. Именно мужское меня подтолкнуло спуститься к ней и, крепко удерживая ближайшую ветку рукой, в которой и без того находился бурдюк, протянуть ей свободную руку.
Может, она — засада? И сейчас в меня пустят стрелу, ну или же она перережет мне горло? В любом случае кистень я отправил наземь, но неподалеку, прямо к ноге, чтобы при удобном случае, если же воистину понадобиться, я мог резко подобрать его с земли и встать на защиту своей жизни.

Мощный тягач тащил по дороге черный бронированный трейлер с ценным грузом — оружием и боеприпасами. Военный заказ, его следовало доставить в порт и его хорошо охраняли — впереди сзади трейлер прикрывали по две полицейских машины, а в хвосте еще ехал армейский хаммер с пулеметов. Но это не остановило стервятников, что захотели прибрать к рукам груз. Дорога пролегала через район новой застройки, повсюду возвышались горы песка и щебня рядом с разрытыми котлованами, голые остовы зданий, стопки бетонных плит и спицы кранов. Внезапно в одно мгновение на со всех сторон на колонну вылетели джипы, перекрывая путь, пыльная дорога ощетинилась металлическими шипами, люди с оружием в черных масках бросились в атаку, безмятежность раннего утра прорезал гром выстрелов...
В этой суматохе и хаосе, конечно, никто не заметил в стороне, метрах в трехстах, девушку рядом с огромной машиной, державшую на плече миномет. Но взрыв, раздавшийся парой мгновений позже заметили все. Снаряд врезался точно в заднюю часть тягача, облако огня взвилось к небу, горящие обломки прыснули во все стороны. А девушка с дьявольской улыбкой забралась в кабину машины и вжала педаль газа до упора.

*за тридцать три часа до взрыва*

Бар был забит под завязку. Слух о том, что Кингпин собирается наложить лапу на правительственное оружие и нанимает для этой работенки всех смелых быстро распространился по Адской Кухне и весь местный сброд стал стягиваться к этому месту. Патч, главный по вербовке, сидел за столом в углу, огороженном шнурами и парой лысых мордоворотов-телохранителей. Вокруг уже гуляли и веселились те, кого приняли, пропивая полученный аванс, другая же толпа головорезов, нариков и просто дураков-бездельников растянулась через весь зал от входа. Некто в потертой грязной куртке с надвинутым капюшоном, ловко и проворно проскальзывая между бандитами разных мастей, проскользнул к столу без очереди. Тонкие ладони опустились на липкий стол, из-под капюшона выпали длинные голубые пряди волос, и на Патча уставились горящие глаза-угольки.
— Хэээээээй, я тут слышала, что здоровяку нужен фургон с пушками. И сколько платят? — раздался насмешливый голос.
— Тыща баксов на рыло, — буркнул Патч раздраженно. — Тебе до этого какое дело? Свали, не мешайся.
— Ха-ха, так вам повезло! — один из мордоворотов потянулся к девушке, но та увернулась и продолжила, заливаясь смехом. — Выкладывай... — она на некоторое время задумалась, морща лоб и загибая пальцы. — А, точно, сто тысяч! Сто кусков и ящик будет доставлен Пину в лучшем виде.
— С хрена ли платить какой-то пигалице больше, чем остальным? — Патч пыхнул сигаретой и издал хриплый звук, отдаленно похожий на усмешку.
— Остальным? — девка удивленно повертела головой. — Этому сброду что ли? Да гони их к чертям, я одна справлюсь.
После этого зал взорвался грубым издевательским хохотом десятков пьяных глоток.
— Ааа, так вот про какую безумную мне доносили, — так же хрипло отсмеявшись, произнес Патч. — Скройся с глаз! Иметь дело с психами себе дороже.
— Вот в этом ты прав, — лицо девицы прорезала безумная улыбка. — Я все равно заберу этот ящик. И передай боссу, что выкупать его у меня придется за двойную цену.
И под смех и улюлюканье Джинкс покинула бар.

*за десять секунд до взрыва*

— Джинкс, это очень не разумно пускать ракету в фургон, полный оружие и боеприпасов, — сказала Джинкс сама себе низким голосом и покачивая минометом на плече.
— Заткнись, зануда! «Разумно» это не весело! — прикрикнула она на свою пушку, направляя ее в сторону разборки военных и бандитов. Мины с шипением полетела в цель, оставляя за собой шлейф дыма. Бахнуло так, что у девицы со спутанными голубыми волосами, грязной, измазанной машинным маслом заложило уши.
— Йуху, в точку! — с этим криком она отшвырнула использованное оружие и поспешила залезть в кабину огромного карьерного грузовика. Мотор уже гремел, оставалось только вдавить педаль газа, чтобы погнать тяжелую махину в атаку. Ей пришлось поработать над этим красавцем, сделать его мощнее и быстрее, а так же более удобным — к панели управления изолентой были примотаны айпод и маленькая колонка. Джинкс тыкнула кнопку «play» и выкрутила громкость колонки на максимум.  С ревом и дребезжанием мотора слился мощный задиристый гитарный риф:

Pioneers will get the arrows
But you know now, that’s where you'll find me
Won't stop striving, can’t stop working
You know I’ll be known at the gates
I can’t clothe your back forever
I'm dissenter from you socialists
How can you say "non-believer"
When the sand runs from your fingers

На поле боя ошарашенные взрывом бандиты, военные и полицейские только успели прийти в себя, когда на них с грохотом, поднимая тучи пыли, пуская дым из труб и заливаясь диким смехом из кабины вылетел грузовик-гигант и на полном ходу врезался в бронированный трейлер.

Whoa! Yeah! Now!
Bring it all to me!
Yeah! Now!
Bring your soul to me!*

Расталкивая и круша, как огромным ковшом бульдозера, все на своем пути промятым в середине контейнером, адская машина пронеслась через дорогу и понеслась дальше через расчищенные под строительство поля, толкая перед собой ценный груз, за которым все охотились.
Чумазая моська с развивающимися на ветру лохмами высунулась наружу.
— Отсосите, лузеры! — крикнула Джинкс оставшимся позади горе-наемникам и показала им язык и средний палец.
И бандиты, и конвойные застыли в недоумение, совершенно офигевние, глядя вслед безумной девице, даже забыв, что им вроде как положено стрелять друг в друга. Хотя зачем теперь, раз сражаться уже не за что?

*двенадцатью часами позже*

Свалка металлолома располагалась далеко за городом и раскинулась на площадь двух футбольных полей. Сотни ржавых кузовов автомобилей, поставленных один на другой, горы сломанной бытовой техники, завалы строительного мусора и прочего хлама покрывали все пространство свалки, формируя причудливый лабиринт с узкими ходами. И в самом его центре громоздился черный весь исцарапанный, измятый и вскрытый контейнер с оружием. Джинкс даже не пыталась скрыться, она понимала, что громадный грузовик, толкающий перед собой трейлер, отследить будет не трудно, и скоро к ней нагрянут все, кому нужно содержимое ящика. Она сама хотела, чтобы ее нашли и написала красной краской на большой знак перед въездом на свалку «Распродажа крутых пушек! Только сегодня! Все за 1000000000000$». Что это за число она сама не знала — просто рисовала нули, пока не кончилась краска. А теперь сидела на помятом контейнере, перекатывая костяшками пальцев пулю, и говорила сама с собой.
— Ясное дело, они привезут бабки. Они же не полные идиоты! Не станут же они пытаться забрать у все силой после того как оставили меня на целый день с целой горой оружия?!
Беззаботный и безрассудный смех разнесся по свалке.
А вдалеке показались огни фар целой колонны автомобилей...

*Anberlin — Dissenter